Часть 9

26.08.03, 9:11

Осенью 1989 года вышел приказ о моей демобилизации. По прогнозам нашего командира взвода уволиться в запас я должен был в звании старшины - самом высоком звании для военнослужащих срочной службы. Но буквально за пару недель до моего отъезда домой произошло ЧП. Один паренек из нашего взвода ударил младшего по призыву сослуживца. После этого случая запланированное повышение меня в звании отменили. Я остался старшим сержантом.

Возвращаясь домой из армии я заехал в гости к брату. Он, к тому времени, уже женился и обосновался в деревне. Несколько дней подряд мы пили с ним самогонку и встречались с родственниками. За два года службы я сильно сдал физически и на фоне своих деревенских братьев и сестер выглядел весьма бледно. При росте 170 см. я весил тогда 57 кг. и был очень раздражительным человеком. Когда в деревне меня увидела одна из родственниц она с презрением сказала: "Я ожидала увидеть взрослого парня, а вижу какого-то сопляка-мальчишку". Эти слова очень сильно задели меня. Именно с них началась моя "великая депрессия".

После недельного загула с братом я приехал домой и окунулся в новую, гражданскую жизнь. Много чего изменилось за эти два года в родном городе. В 1987 году, когда я уходил в армию, только-только начиналась перестройка. Сейчас же, в 89-ом, она была в самом разгаре. Появились первые видеосалоны, первые коммерсанты и первые рэкетиры. Все это было в моем маленьком городке. Со всем этим я соприкоснулся.

Уже через несколько дней я понял, что совершенно выпал из потока той жизни, которой жил до армии. Друзей в городе почти не осталось. Кто-то уехал учиться, кто-то обзавелся семьей. На улице была зима. В душе - тоска. Я остался один на один с чувством собственной неполноценности, физической и моральной слабости. После армейской определенности, жизни по распорядку дня где все решения за меня принимали отцы-командиры я попал в полнейшую неопределенность. Что дальше делать? Как дальше жить?

За две недели нахождения дома, в четырех стенах, я довел себя до полного нервного истощения. Мне было страшно выйти на улицу. Страшно пойти в кино. Страшно ездить на трамвае. Мне казалось, что все вокруг смотрят на меня и осуждают - "вот какой доходяга вернулся из армии!" Я ужасно боялся девушек. Понятия не имел как, будучи таким уродом, можно с ними знакомиться. Я не знал с чего начинать новую жизнь. Привыкший в армии быть лучшим, здесь, на гражданке, я стал никем. Это было ужасно!

Первый шаг в сторону самоопределения был сделан мной через месяц после возвращения из армии. Я набрался мужества и пришел в родную секцию тяжелой атлетики. Тщедушный, нервный, полный амбиций и ужасно упрямый. Тогда только-только начинал входить в моду новый вид спорта - пауэрлифтинг.

Пауэрлифтинг - это силовое троеборье со штангой: приседание, жим лежа, тяга. В отличие от классической тяжелой атлетики этот вид спорта не требует высоких скоростных качеств. Сила в чистом виде - тупая и грубая. Когда я пришел в спортзал первый раз после армии, то с трудом отжал от груди штангу весом 40 кг., присел с весом 60 кг. и оторвал от пола в тяге 80 кг. Через три года тренировок мои результаты стали другими: жим лежа - 130 кг., приседание - 200 кг., тяга становая - 230 кг. Это соответствовало нормативу кандидата в мастера спорта в категории до 75 кг. Из тщедушного паренька я превратился в довольно-таки крепкого атлета. Вместе с мышечной массой возросла моя уверенность в себе.

Практически все мои тренировки сводились к одному - подготовке к предстоящим соревнованиям. Я участвовал во всех соревнованиях краевого масштаба по пауэрлифтингу и, хотя в городе всегда был первым, выше второго места в крае никогда не поднимался.

Во время подготовки к соревнованиям мне приходилось много и напряженно тренироваться. Очень хорошо запомнился следующий эпизод этого периода.

Лето. На улице жара под тридцать градусов. В спортзале - все сорок. Я тренируюсь один. Готовлюсь к осенним соревнованиям. Упражнение называется "приседание со штангой".

Сижу на скамейке. Медленно стягиваю колени эластичными бинтами. Концентрирую внимание. Встаю. Подхожу к стойкам. Располагаю удобно гриф штанги на плечах. На несколько секунд замираю и - быстро снимаю штангу со стоек. На плечах покачиваются 180 кг. С этим весом нужно присесть 5 раз. Приседаю. Раз! - легко встаю в отдачу. Два! - пока не чувствую тяжести штанги. Три! - пот заливает глаза. Четыре! - встаю еле-еле. Впереди еще один раз - последний и самый важный. Приращение силы происходит именно в этом повторении. В момент мышечного стресса. Пять! - проваливаюсь глубоко в сед и, в отдачу, пытаюсь встать. В положении полуприседа чувствую, что штанга начинает меня "ломать". Спина не выдерживает нагрузки и слегка прогибается. Центр тяжести смещается вперед и вес начинает меня придавливать.

Эти несколько секунд под штангой запомнились мне навсегда. Очень быстро перед глазами промелькнули эпизоды: вот штанга ломает мне спину, вот я лежу до тех пор, пока кто-то случайно не заглянет в зал - я тренировался индивидуально, днем, в то время как основная группа приходила вечером. Потом - больничная койка. Я - инвалид.

При этой мысли я резко нагибаюсь вперед и, через голову, сбрасываю с себя эти чертовы килограммы. Ура! Свобода.

Когда я вышел из спортзала весь мокрый от пота и слегка ошарашенный произошедшим, то увидел следующую картину. Зеленая-зеленая поляна стадиона. Голубое-голубое небо с белыми кучевыми облаками. Яркое-яркое солнце! И во всем этом громко поют птицы. Блин! - что я делаю в этом вонючем спортзале? Ради чего все это?

Параллельно с развитием спортивной карьеры развивалась моя рабочая деятельность. Отец помог мне устроиться электриком на завод. Работа не тяжелая, в отличие от работы монтажника, но все равно - не по мне. Больше всего меня напрягали взаимоотношения с руководство. Каждый "начальник" от старшего электрика до прораба норовил мной покомандовать. Появилось прежнее чувство несвободы. Оно возрастало с каждым днем и вот однажды, после конфликта с начальником цеха, я написал заявление об уходе.

Конфликт произошел из-за того, что я отказался ехать в колхоз копать картошку. Это была давняя традиция на заводе: каждый год самых молодых специалистов отправляли по разнарядке в поле. И поскольку я попал в этот список, то выбора у меня вроде как не было. Но, напомню, что это было уже начало 90-х годов. Перестройка, гласность, Горбачев, свобода. Мне казалось тогда, что все! - нет уже этого дурацкого подхода к людям, как к винтикам огромного механизма совкового социализма. Начальник нашего цеха доказал обратное.

На мое смелое заявление "колхоз - дело добровольное, я туда не поеду" он разорался так, как будто я оскорбил его. А в ответ на мое объяснение "я не могу туда поехать, поскольку через месяц у меня соревнования" он прищурил по-сталински глаза и тихо спросил: "А кто тебя на эти соревнования отпустит?" В этот момент я просветлился и, через неделю, уволился с той работы. Точнее перевелся в другое подразделение глиноземного комбината, где работал мой тренер. В так называемую "большую кувалду".

Почему "кувалда"? Наверное потому, что большинство работ на этом предприятии выполнялось с помощью грубой физической силы. Но мне опять же повезло. Поскольку я работал в то время электромонтером, то меня перевели в электроцех. А электрики, как известно, тяжестей не поднимают. Они работают с отверткой, плоскогубцами и изолентой. Пожалуй это выглядело очень странно когда я - молодой "качок-электрик" - ходил бездельничая с отверткой в нагрудном кармане по цеху, в то время как тщедушные мужики-слесаря чего-то там постоянно поднимали и перетаскивали.

С первых же дней тренер позиционировал меня в рабочем коллективе как перспективного спортсмена, который будет выступать на соревнованиях за "большую кувалду". Так сформировался мой новый имидж - "спортсмен-электрик". Мелкие начальники меня уважали. На грязную работу не посылали, за опоздания не наказывали. Мужики-выпивохи побаивались. С выпивкой не приставали, по пьяни не цеплялись. С простыми работягами я дружил.

Свой первый предпринимательский опыт я приобрел работая в "большой кувалде". До сих пор вспоминаю эту историю с улыбкой на лице. А началась она с того, что в моду только-только начали входить кожаные куртки. На рынке такие куртки стоили 1000-1500 руб. Естественно, что при моей зарплате в 300 руб. мечтать о такой куртке не приходилось. Но мне очень хотелось модно одеваться.

И вот однажды, в очередной раз прогуливаясь по цеху я увидел пожилого инженера в кожаном пиджаке. Пиджак был старый, потертый, но качество кожи было великолепным. В моей голове моментально созрел план, для реализации которого не хватало лишь смелости.

План заключался в следующем. Нужно было уговорить старого инженера продать мне свой кожаный пиджак. Этот пиджак я планировал сдать в ателье для пошива из него кожаной куртки. То, что кожи пиджака могло не хватить на куртку, меня не особо волновало. Я смотрел на процесс масштабно. Главное - купить сырье.

Это наверное была самая странная сделка в моей жизни. Оказалось, что старый инженер слабо слышит. И когда я пришел к нему в кабинет, то объяснить суть моего предложения было не так просто. Я кричал, активно жестикулировал и чуть было насмерть не запугал бедного старика. Еще бы. Ворвался в кабинет какой-то странный тип полубандитского вида и пытается непонятно с какой целью купить кожаный пиджак. Ну прямо Остап Бендер и 12 стульев.

Но, в конце концов, мне удалось таки уговорить того инженера продать мне свой пиджак за 300 руб. При этом мы оба остались в полной уверенности, что совершили выгодную сделку: он - потому что продал старую вещь по цене новой, а я - потому что знал расценки на кожаные изделия того времени.

Когда я, довольный покупкой принес кожаный пиджак домой, моей маме стало плохо. Оно не могла поверить в то, что за какой-то потертый сюртук я выложил свою месячную зарплату. Мне пришлось долго ее убеждать в правильности этого шага. Немного поплакав она смирилась с этим фактом и - о чудо! - буквально за вечер сшила мне на своей старенькой швейной машинке замечательную кожаную куртку. Таким образом, благодаря находчивости я стал счастливым обладателем куртки из качественной кожи монгольской выделки всего за 300 руб., в то время как китайские куртки из "свиной кожи" стоили на рынке до полутора тысяч.

После этой истории с покупкой пиджака и пошивом кожаной куртки я сказал своему другу: "Через пять лет мы будем вспоминать эту историю и смеяться. Потому что через пять лет я буду очень богатым человеком."

 

>>>
читать дальше
<<<
вернуться