Исповедь

27.06.01, 05:06

В последние 2 недели мои ранние утренние подъемы стали большой редкостью. И я не знаю, чем это объяснить. Иногда мой разум просыпается очень рано, но вот тело... Оно упорно не желает пробуждаться. Тело ломит от усталости, хотя, казалось бы, с чего? Ведь физически я себя почти не нагружаю. Те небольшие разминки, которые я делаю иногда по утрам, всего лишь слабая пародия на ту физическую нагрузку к которой я привык за годы занятий спортом. Утренние пробежки стали редкостью по той же самой причине - позднее пробуждение. Просыпаясь в 8-9 часов утра все, на что меня хватает, так это на маленькую разминку, теплую ванну и холодный душ. Далее я куда-нибудь с утра еду. В город.

Сегодня я все-таки вынудил себя подняться пораньше для того, чтобы как-то зафиксировать те свои мысли и ощущения, которые накопились за последнее время. Заметил интереснейшую особенность. Очень часто, перечитывая написанное ранним утром, я нахожу в тексте ответы на множество разных вопросов. Т.е. пишу об одном, казалось бы, а ответы нахожу на другое. Поэтому возьму это себе на вооружение и буду стараться хотя бы раз в неделю-две садиться за компьютер с утра пораньше для таких вот откровений.

Тема сегодняшнего моего откровения возникла сама собою. Еще при пробуждении я не знал о чем буду писать. Но вот стоило мне только сесть за клавиатуру компьютера, как тема возникла сама собою. Я хочу подвести небольшой итог своему почти трехмесячному пребыванию в Москве. Это пребывание кажется мне таким длительным, что при написании слова "трехмесячному" я как-то вдруг удивился. Да. Всего лишь три месяца прошло! Но какие это три месяца... И идут ли они хоть как-то в сравнение с теми тремя-четырьмя месяцами моего знакомства с Клейном?

Ну, во-первых, как я приехал в Москву. До сих пор для меня это загадка. Какие силы побудили меня сделать такой решительный шаг? Находясь в возбужденном энергетическом состоянии я совершил массу ошибок. Ведь от тех выводов, которые я сделал про себя тогда - будучи еще дома - на сегодняшний день не осталось и следа. Все мои иллюзии были разбиты в пух и прах начиная с моей "любви" к К. и заканчивая моим "предназначением". Что от этого осталось на сегодня? Фактически ничего. Одна лишь неопределенность.

Да. Я чувствую и вижу, что моя деятельность в Москве приносит какие-то результаты, но те ли это "результаты" ради которых я причинил боль своим родным и близким? Думаю что нет. Все мои "московски достижения" не оправдывают и капли той боли, которую я причинил своей маме и жене. И вот настал момент когда я это признаю. Да. Я слишком спешу. И в своей спешки я рву тончайшие нити. Те нити, которые соединяют мой внутренний мир с миром внешним. Уехав от одиночества среди своих родных я приехал к одиночеству среди людей для меня посторонних. Обилие "понимающих" друзей в Москве, в отличие от обилия "непонимающих" знакомых в Ачинске, не решило самую главную проблему моей жизни - мое душевное одиночество.

Это одиночество я испытывал всегда. Будучи маленьким ребенком и взрослым парнем. Оно преследовало меня по жизни как тень. Где-бы я не находился я всегда был одинок. Даже среди шумных и веселых компаний - с бутылкой ли водки или за душевным разговором - я всегда чувстовал свое внутреннее отчуждение. Надежда на то, что я найду себя в Москве не оправдалась. Нет меня здесь и не знаю, буду ли...

Возможно это продолжение тех испытаний, которые преследовали меня по жизни, а возможно - это нормальное положение вещей, при котором "каждый получает по заслугам". Очевидно "заслуги" мои не столь велики, коль мой внутренний вопрос остается опять открытым. Я понимаю... конечно же понимаю, что все дело лишь во мне. Что именно моя внутренняя дисгармония является причиной моей нестабильности во внешнем мире, но где-же решение?

Вырвавшись из одной "матрицы" дома, я снова попадаю в другую "матрицу" - но уже в Москве. Эта "матрица" более высокого порядка, но, тем не менее, я в ней раб! Мое рабство определяется тем напряжением, в котором я живу все это время пребывания в Москве. Это напряжение иногда сглаживается радостями каких-либо достижений, но с неизбежным постоянством оно возвращается вновь и вновь. "Мой внутренний долг" - вот как я назвал бы свое состояние в котором постоянно нахожусь. Раньше это был "долг" перед родными и близкими мне людьми, теперь же это долг перед людьми вообще.

Чувство моей ответственности возросло тысячекратно. И что это такое, понять я пока не могу. Либо это действительно мое "предназначение" такое - быть должным всем и всегда - либо это моя внутренняя "корявость". Но если же это "корявость", то когда же будет "не корявость"? Ведь живя в "матрице домашней" я был таким же "гадким утенком" как и сейчас, переместившись в другое измерение.

Моя "гадкость" проявляется каждую минуту. Явно не вписываясь в окружающую среду я задаю себе вопрос: чем я занимаюсь? Самосовершенствованием? Какого хрена! Разве это самосовершенствование, когда из одного "стойла" я перемещаюсь в другое - более комфортное в плане качества жизни?

 

 

Глядя в окно я вижу птиц. Все они летают небольшими стайками. Минимум - парами. Я же опять лечу один. Орел? Или все же "гадкий утенок"? Но не дракон! Ведь Клейн мне говорил, что "драконы по-разному могут". Вот он - дракон. Это да! Глядя на то, как он ловко действует в любой среде я задаю себе вопрос - а суждено ли мне стать таким вот "драконом"? Или же я так и останусь "орлом-одиночкой"? Вот здесь и возникает вопрос моего обучения. Моего практического обучения общению с людьми. Того обучения, которому я не придавал раньше никакого значения. Обустроив более менее красиво свой внутренний мир я не нуждался во внешнем обустройстве. Под "внешним обустройством" я подразумеваю создание той среды, в которой мне не приходилось бы уходить лишь в самого себя. В которой я мог бы быть тем же самым человеком, каковым я явлюсь. Тогда возникает естественный вопрос. А кем я являюсь?

Вот и еще одна тема для моего самоанализа... Интересная особенность. Будучи дома я был более чистым в душе, нежели теперь. Объяснить это явление мне сложно. Создается такое впечатление, что все мои внутренние нечистоты услилились многократно так же, как и усилилась моя внутренняя сила в Москве. Приобретая силу, я приумножил свою негармоничность, которая проявляется даже в мелочах. Даже обычное общение с любым человеком стало для меня проблемой. Создается устойчивое ощущение того, что я излучаю нечто мощное, но довольно таки кривое. Настолько кривое, что кривизна этого излучения, отражаясь, бъет меня же самого. Каждое мое общение с москвичами это поединок. Поединок не потому, что мне хочется воевать, но потому, что малейшее мое расслабление мгновенно становится моим проигрышем. Под "проигрышем" я подразумеваю свое моментальное ослабление в случае неправильной тактики построения разговора.

Мысль о моей корявости все глубже укореняется в сознании. Выбор мой на сегодня не слишком велик. Либо "подавлять" своей внутренней силой оппонентов, либо терпеть поражения. Баланса в общении, при котором мне можно было бы расслабиться абсолютно и быть самим собой я пока не могу найти. Возникают противоречия. С одной стороны я стремлюсь быть "самими собой", а с другой стороны, внешний мир требует от меня создания довольно-таки "текучей" модели "меня самого". Эта модель должна быть настолько "текучей", что грани между "быть собой" и "быть лицемером" я пока не вижу.

Под "быть лицемером" я подразумеваю следующее. Моя корявость воздействует на окружающих и проявляется в них в виде раздражения по отношению ко мне. Это раздражение настолько очевидно, что мне не остается ничего другого как смягчать его своим "лицедейством". Иногда это настолько противно, что я задаю себе вопрос: "Зачем я это делаю?" Я чувствую в себе силы не делать этого и не обращать внимание на то раздражение которое вызываю в людях, но с неизменным постоянством повторяю эти "манипуляции над собой" все вновь и вновь. Если дома я мог быть "самим собой" хотя бы процентов на 80, то здесь - в Москве - я не могу себе даже этого позволить. Стоит лишь мне проявить свою истинную сущность честного и порядочного человека, как сразу же находятся желающие этой честностью и порядочностью воспользоваться. И можно ли так жить, в постоянном внимании к тому, чтобы не быть использованным?

"Быть использованным" означает для меня быть слепым инструментом в достижении кем-либо его целей. Тогда следует определиться, кто же является тем "кем-либо" о ком я сейчас вот пишу. Клейн? Что связывает меня с ним сегодня? Масса всяческих совпадений - это да! Этих совпадений так много, что сама собою возникает мысль о нашем каком-то родстве. Но, с другой стороны, тот холодок который я ощущаю в последнее время по отношению к себе с его стороны не дает мне покоя. Возможно я создал "чужую модель". Возможно я ошибаюсь. Но чувство своей ненужности в среде Клейна с каждым днем усиливается. Мое "болтание" от одного дела к другому становится нормой. Нет никакой определенности, но кто мне ее обещал?

Разве не является "неопределенностью" каждый день моей жизни? Разве просыпаясь по утрам я могу с твердостью заявить, что проживу этот день именно "так-то и так-то"? Нет. Значит и моя неопределенность в среде Клейна нормальное положение вещей. Другой вопрос, что это "нормальное положение" меня не устраивает. Вот! Вот оно решение! Вот он ответ на все мои вопросы. "Меня не устраивает!" Так значит опять та же самая тема. "Ты делаешь все лишь ради того, чтобы не чувствовать себя мудаком!" - так по-моему сказал Клейн в ответ на мое "хочу помогать". И что же из этого следует? Забыть об этой внутренней обязанности? Я никому ничего не должен - это так! Но - с другой стороны - я должен всем! Я в долгу перед своими близкими за то, что причинил им боль. Я в долгу перед теми ребятами, которых вдохновил на внутренние преобразования. Я в долгу перед самим собой, в конце концов.

Мой долг перед самим собой заключается в том, что приняв решение идти до конца я уже не могу его отменить. Отмена этого решения равносильна смерти. Так что же получается? Я в западне? Созданной самим же собою... Я сам повесил себя на крест, с которого уйти уже не имею права? Вот здесь я и вспоминаю фильм "Последнее искушение Христа". Да. Очень похожий сюжет. "Ты нам нужен на кресте..."

Итак. Какие выводы?

"Висеть на кресте" мне все равно придется. Отступать некуда. Выбор невелик. Либо "жизнь героя" либо "смерть труса". Так значит что - "висеть и радоваться жизни"? Да! Именно так. Другого пути нет. Висеть и радоваться. И забыть нахрен о своих "внутренних противоречиях". И выкинуть из головы все мысли о "полезности-бесполезности". И делать только то, что требует настоящий момент, не прогнозируя возможный результат. Здесь и сейчас! Это - да! Есть ли альтернатива? Нет. Альтернативы моему движению кроме как "движение в Москве" я не вижу. Любая сдача позиций - это смерть. Очевидно пришла пора делать выбор. Я многое увидел. Многие мои иллюзии развеяны. Теперь только выбор. Либо вперед, либо назад! Но поскольку отступать я не привык, я выбираю первое. Иду до конца. До упора. До той точки, с которой больше некуда будет идти, чтобы не возвращаться.

Пока этой точки я не вижу даже на горизонте. Начинаются новые процессы в которых я могу принять участие. Причем мне не следует излишне дергаться. Не следует вынуждать среду на предложение этого участия. Нужно выждать момент. Нужно ждать! Время активных действий пока завершено. Слишком много энергии и сил было потрачено на мое "болтание". Они не могут исчезнуть безрезультатно. Эта работа - пусть даже не столь эффективная как мне хотелось бы - должна иметь свое продолжения. Иначе ради чего все это? Ради того, чтобы признать свою несостоятьельность? Нет! Этого не будет. Я смогу. Я чувствую это. Нужно лишь терпение и еще раз терпение. И снова вперед. И снова получать "по морде". Только движение!

07:34